Людмилу Сенчину нередко называют Золушкой российской эстрады. Чем-то они действительно похожи – о доброте и отзывчивости Людмилы Петровны рассказывают множество историй. При общении с ней чувствуется необыкновенное душевное тепло, а давно и хорошо знакомый голос в беседе приобретает новые интонации…

В северной столице певица живет с 1966 года. После немногочисленных переездов она обосновалась на Петроградской стороне, однако чаще ее можно застать в загородном доме. С Людмилой Петровной мы поговорили о том, каким она видит свой дом, и о Петербурге, который стал для нее родным…

– Вы помните, как приехали в Петербург? Каким было первое впечатление от города?

– Это было в конце августа. Мы с мамой приехали в тогда еще Ленинград, но к тому моменту все вступительные экзамены в вузы уже закончились, в том числе в музыкальное училище при Ленинградской консерватории им. Римского-Корсакова… На пороге этого учебного заведения, буквально на выходе, мы случайно столкнулись с педагогом по вокалу и главным концертмейстером. Судьба…

Что касается города, то он меня поразил и поражает до сих пор своей красотой. Вот только что мы ехали с концерта по набережной Невы – я смотрела на дома и восхищалась, точно видела все это впервые. Очень красиво! А в первые дни, проведенные здесь, ощущение было таким, как если из глубинки попасть сразу в Рио-де-Жанейро… У меня сложилось особое отношение к Петербургу, и оно не дает мне забыть о том, в каком городе я живу. Я это постоянно ощущаю, даже если просто иду в магазин.

– Где вы жили в период «определения судьбы»?

– Мы остановились у нашего родственника. Мой дядя был военным, тогда в звании полковника, и жил под Ленинградом, в Пушкине. Потом у меня появилась своя комната…

– А каким было ваше первое жилище?

– Коммунальным. Театр музыкальной комедии дал мне комнату, недалеко от Летнего сада. До сих пор помню адрес – Фонтанка, дом 2.

– Вам там нравилось?

– Я непривередливый человек. Комната была очень хорошая, светлая. Тогда я была уверена, что все очень здорово сложилось…

– Вы сами пытались как-то обустраивать свой быт?

– Нет, тогда я во всех этих ремонтах абсолютно не разбиралась, да и комната была аккуратной. Во всяком случае, не помню, чтобы мы там что-то клеили или красили. А обжиться мне помогла мама, она приехала и купила всю обстановку – стол со стульями, сервант, диван, трюмо.

– Долго пришлось жить на Фонтанке?

– Если честно, то даже и не помню. Переехала, когда вышла замуж за Вячеслава Тимошина. Сначала мы снимали комнату, потом обменяли свои площади на отдельную квартиру.

Впоследствии мне как заслуженной артистке предложили «улучшить жилищные условия». Было всего два варианта: на улице Пестеля и на Петроградской стороне. Выбрала второй, о чем нисколько не жалею – живу здесь уже почти тридцать лет.

– Почему предпочли именно этот район?

– Петроградка меня как-то сразу «притянула». Увидела и поняла, что это родное. Квартира в старом фонде – две комнаты по 20 метров.

– У вас есть тяга к изменению, переоборудованию дома?

– Вообще, да. Многое привыкла и могу делать своими руками, но меня мои близкие считают слишком педантичной. Мой директор, Владимир Петрович, удивляется: как это может быть, что я, не присутствуя в квартире, по телефону могу точно ему объяснить, что такая-то вещь лежит в третьей секции от окна, во втором ящике сверху и т. д. Его это изумляет, но это часть моей натуры!

Правда, иногда сама страдаю из-за этого – очень переживаю, если что-то получается не так, как задумала, или уровень качества не тот. Вот, например, перестилали мне пол на даче – я, кстати, там больше занимаюсь переделками, чем здесь, в Питере. Казалось бы, договорились, наняли «специалистов» по хорошей рекомендации, но рабочие нахалтурили – древесину нужно было высушить, выдержать по меньшей мере полгода. А они постелили прямо сырую. Конечно, все перекосило, потом пришлось переделывать. Обидно …

– Сейчас время такое – на рынке услуг много непрофессионалов…

– Я не думаю, что здесь время виновато. Вот, например, когда актер выходит на сцену – разве кого-то интересует, что он сегодня не спал, летел в самолете, четыре часа до этого трясся в машине? Но он вышел к публике и должен улыбаться и выступать, как положено, без халтуры.

– Поменять городскую квартиру на более просторную или переехать в другой район не думаете?

– Нет, не хочу ни переезжать, ни менять – мне эти стены дороги. Я вообще очень привязываюсь к вещам, могу годами хранить что-то. Трудно расстаюсь с тем, к чему прикипела, для меня это очень болезненный процесс…

– Но где вам больше нравится жить: за городом или в центре?

– Наверно, на природе. У меня есть дом в Грузино – по соседству с Ниной Ургант. Живу там каждый год с апреля до поздней осени. Иногда живу там и зимой – как-то были сильные морозы, и я приноровилась подкармливать синиц салом. Прилетали такие злые, взъерошенные, а как наелись, вижу – сразу повеселели, трели выдают. Очень забавные.

В загородном доме недавно сделала небольшой ремонт – подбирала цвета для интерьера, «руководила» – мне очень важно, чтобы все было под моим личным контролем… У своего директора «брала уроки» по «строительству» и стрижке газона.

– Если уж заговорили о цвете – какой любимый?

– Зеленый. Причем настоящей, натуральной зелени, травы. Мне нравятся спокойные тона. Дом – мое «гнездо», где я хочу отдыхать.

– А какой стиль интерьера вам близок?

– Ближе к классике, чем к авангарду. Люблю украшать дом полевыми цветами. Ничего резкого не переношу, даже запахов – духами, например, не пользуюсь. Предпочитаю крем с нежным ароматом.

В домашней обстановке меня радует простота – «навороты» и евроремонты в квартире меня не привлекают. Я бы даже сказала, что у меня очень скромный быт, причем все эти излишества не просто мне не нравятся. Они мне мешают…

– Что для вас символ уюта в доме?

– Мои вещи. Не обязательно что-нибудь конкретное или что-то ценное.

У меня обыкновенный табурет может вызвать больше восторга, чем стул из красного дерева, которому 250 лет. Я поняла это достаточно давно.

Еще – я не люблю перемен в доме и редко решаюсь на глобальный ремонт. Как правило, стараюсь реставрировать то, что есть. Вещи, окружающие меня в квартире и в загородном доме, определяют для меня какие-то отрезки жизни. Иными словами, вещи – это воспоминания, и для меня, как для любого человека, они имеют большое значение. Мне кажется странным стремление некоторых людей постоянно что-то менять в своем доме: цвет стен, мебель.

– То есть жизнь по принципу «каждый год – новые обои» – это не ваше?

– Абсолютно. Более того, я думаю, что изменения в интерьер можно внести другими средствами. Я, например, обожаю использовать для этой цели всякие мелкие безделушки, керамические игрушки, подсвечники, забавные фигурки. Часто это подарки друзей – знают, что я люблю такие вещицы. Нередко сама хожу по магазинам в поисках чего-нибудь нового.

– А простор в квартире для вас важен?

– На мой взгляд, все должно быть в меру, и, как мне кажется, у меня все именно так и организовано.

– Требовательны ли вы в плане комфорта гастрольного быта?

– В этом отношении вспоминаю летние гастроли в Израиле, где у меня было 14 сольных концертов в разных городах страны. Жара невыносимая! Там у них к автобусам и машинам предъявляется особое требование – наличие кондиционера. В противном случае эксплуатацию запрещают. Но говорить о том, что эти кондиционеры как-то серьезно добавляют прохлады, я бы не стала…

Система моих выступлений была такой: днем мы по три с половиной – четыре часа добирались на машине до нужного города, а вечером, в 20:00 – концерт. Поработаешь полтора-два часа и едешь обратно. Утром – то же самое. И так двадцать дней! Тяжело, конечно, но это компенсировалось тем, как нас принимала публика – везде были аншлаги.

– Дальнейшими творческими планами поделитесь?

– Готовлю два проекта. Я человек суеверный, поэтому ничего конкретного пока не буду говорить. Только то, что это будут новые песни, совершенно новый материал, но он очень органично сочетается с моим основным репертуаром.