В 1960-х вся страна самозабвенно танцевала под пластинки Жана Татляна: «Мост любви», «Уличные фонари», «Осенний свет» – многие любили их и знали наизусть. Но «советский» триумф певца внезапно закончился в 1971 году, когда Жан уехал в Париж. Поклонницы были в шоке. После отъезда кумира их ожидало еще одно потрясение – о певце «приказали» забыть. Все его записи на радио были уничтожены, хотя «политического повода» для этого не было – песни-то были исключительно о любви...

Сегодня Жан Татлян, вероятно, к удивлению большинства сво их поклонников, вот уже несколько лет как живет в Петербурге. Видимо, секрет в том, что когда-то он смог построить для себя «Мост любви» между Петербургом и Парижем... С Жаном мы поговорили о контрастах России и Франции и о том, как ему живется в российских реалиях...

– Сколько лет вы не были в Питере после отъезда за границу? Как произошла встреча с городом?

– Почти 19 лет, и когда осенью 1989 года я приехал в Петербург, то первую ночь вообще не мог спать – пошел бродить по городу... Ходил по Невскому, по набережной Мойки, заглянул на канал Грибоедова. Для меня это места, где каждый уголок, каждая арка знакомы. Ощущения разные, смешанные – добро и зло, дружба и предательство, любовь и разлука, точно все прошедшие годы пережил за несколько часов...

– Где вы жили до отъезда из Ленинграда? Много ли переезжали?

– Как только приехал в город, жил в гостинице «Октябрьская»: так мне было удобно добираться до Ленконцерта – всего две остановки до Малой Садовой. Потом снимал комнату на Моховой... А затем Ленконцерт выделил мне квартиру – за станцией метро «Технологический институт», в Батайском переулке.

На этой маленькой улочке, идущей параллельно Московскому проспекту, рядом с моим домом раньше был детский скверик, не знаю, есть ли он сейчас...

Дом был новый, четырехэтажный; его тогда только что построили, «втиснув» между двумя дореволюционными зданиями.

– Вы после возвращения приезжали посмотреть на свой бывший дом?

– Да, я просто посмотрел подъезд. Моя квартира была на последнем этаже, сейчас там другие люди живут... Так, прогулялся немного и все, без особых потрясений – я считаю, что нельзя жить вчерашним днем. Надо ориентироваться на сегодняшний и завтрашний день, и тогда все будет в порядке.

– Можете рассказать историю получения первой квартиры? Ленконцерт ведь в основном давал комнаты в общежитии...

– Государство на мне такие большие деньги зарабатывало! Я, видимо, что-то значил для Ленконцерта, раз дали не комнату, а отдельную однокомнатную квартиру. Мне же еще несколько районов предложили – на выбор...

Был вариант на Московском проспекте и где-то еще, уже не помню – туда я не поехал... А «Техноложку» я выбрал, учитывая то, что вел активную деятельность, но машиной не пользовался. Здесь было удобно: вышел из квартиры, и через 400 метров – метро.

– Другие жильцы дома знали о том, что и вы там живете?

– Нет, не думаю, в Ленинграде я бывал только летом и зимой, давая по несколько концертов – остальное время проводил на гастролях. По этой же причине не покупал машину: куда бы я на ней ездил? Стояла бы в гараже и ржавела... Это не для меня.

Я купил свою первую машину, «Москвич», только когда у меня появилось «окно» для поездки в отпуск – на ней и отправился на Украину. Причем покупал в большей степени для родителей.

– При таком дефиците свободного времени вам кто-нибудь помогал обустраивать быт?

– Нет. Я всегда все делал сам – обои клеил, полки мастерил, в перерывах между гастролями. Не могу сказать, что очень интересовался вещами. Хотя по тем временам мог достать все. Точно помню, что машину покупал в «Гостином дворе», и на все оформление ушло пять дней. А тогда ведь люди годами стояли в очереди за автомобилями. У меня проблем с этим не было – популярность помогала.

– Однокомнатная квартира не казалась вам маленькой? Что составляло ее интерьер?

– Так как я жил один, то места мне вполне хватало. Да я и неприхотлив в этом плане. Я старался, чтобы вещи были экономнее размещены по площади квартиры. Помню, что у меня стояли стенка и диван-кровать, а стол, чтобы не занимал много места, был прикреплен к стене. Над ним висел ажурный металлический фонарик – квадратный, петербургский...

– Вы не думали в те годы построить себе кооператив?

– Тогда кооперативы только-только начинались. А потом меня устраивало то, что у меня было – я не нуждался в большей площади. Гораздо важнее была творческая свобода, из-за чего я, собственно, и уехал...

– Как вы решили вопрос жилья, приехав во Францию?

– Когда я эмигрировал, то здесь в газетах написали, что во Франции я пою в кабаках, а сплю под парижскими мостами. На самом деле там моя квартира была намного лучше ленинградской.

Я купил ее в кредит, почти сразу – буквально через несколько месяцев после приезда. При получении кредита за меня поручились друзья друзей. Сегодня система кредитования покупки жилья наконец-то появилась и в России, спустя столько лет!

– А по какому принципу вы во Франции выбирали дом?

– Я всегда предпочитал жить за городом. Не люблю центр города – выхлопные газы, вибрации от подземного транспорта, грохот трамваев, везде электрические провода.

– В предместьях Парижа, наверное, очень дорогое жилье...

– В центре, в самом Париже – дороже. Хотя все относительно – за городом можно купить дом и за 100 тысяч долларов, и за 50 миллионов. А в центре тоже можно приобрести маленькую квартиру-студию за 100 тысяч долларов или апартаменты за 10 миллионов. Все зависит от района, площади и качества...

– Почему вас так тянет за город?

– Зелень, природа, деревья. Один только взгляд на природу уже вдохновляет. Во Франции квартира у меня была очень приятная, хорошо отделанная,– то, что здесь принято называть «евростандартом».

– Какие-то особые требования к жилью вы предъявляете?

– Мне нужна «лишняя», кроме спальни и гостиной, так называемая «музыкальная комната», где можно было бы разместить инструменты, аппаратуру.

– А что в доме имеет для вас особое значение?

– Вещи, которые сделаны своими руками и по своим идеям, на свой вкус – им нет цены. По натуре я – бродяга, но везде, где живу, создаю свой микромир. Но одновременно я считаю, что надо уметь расставаться с вещами. Ненужное? Значит, выбросить в помойку или раздать. Я так и поступаю и не понимаю плюшкиных, которые забивают хламом чердаки и подвалы своих домов. Жутко!

– Где вы сейчас живете?

– Во Всеволожском районе у меня объединены в одну две большие квартиры на одной лестничной площадке, но мне больше нравится бывать на даче у Ладоги: там у меня дом в деревне в Волховском районе, прямо у воды.

На участке я установил четыре фонаря собственного изготовления: нашел трубы, поставил стеклянные фонарики. Стоят они недорого, но такие нигде не купишь – уникальные. Вообще на даче я уже много разных идей воплотил...

Сам сделал двухметровый забор, причем сам же и покрасил – в редкий оттенок зелено-голубого цвета, кстати, финской краской. Для оформления территории я использовал много камней. Их я собирал повсюду: на дамбе, в Лодейном поле, в Подпорожье – оттуда я привозил гладкие валуны розового цвета.

– Тяжелые же, наверное! Как добирались с таким грузом?

– Да, есть килограммов по 100–150. Поднимали вдвоем и потом вкатывали и выкатывали из машины. Кое-что собрал прямо на месте, в деревне. Смотрю, как-то мужик распахивает свой огород и выкатывает валун к дороге. Я спросил: можно ли взять? Он удивился – в деревне все избавляются от камней, а кто-то, наоборот, их себе в огород таскает. Из любопытства даже наведался ко мне на участок – хотелось ему увидеть, что же я из камней делаю...

– А действительно, для чего вы такое количество камней приспособили?

– Мелкие вокруг деревьев выкладываю, дорожки на территории делаю, и потом у меня в греческом стиле сделан спуск к воде – ярусами.

А еще у меня построены мостки – метров 30, ровные как линейка, баня стоит на берегу... Выходишь из бани и по мосткам прямо в воду!

– Можно сказать, что это дом мечты, тот, где вам всегда хотелось жить?

– В общем-то, да, мне там очень нравится. Недавно ко мне из Америки приезжал в гости мой друг – Лева Забежинский. Посмотрев на мой дом, он сказал, что в Штатах видел много богатых особняков русских эмигрантов – те, кому удается преуспеть, нередко покупают участки с одноэтажными деревянными домами, сносят их бульдозером и потом строят на этом месте двух- или трехэтажные кирпичные хоромы за миллионы долларов. Он никогда не завидовал этим дворцам, а тут искренне признался, что мой дом вызывает чувство зависти,– так он, по словам моего друга, красив и оригинален. А ведь у меня в дачу не вложено больших денег! Я считаю, что дело не в деньгах – главное фантазия, хорошая идея и труд...

– Каковы Ваши творческие планы на ближайшее время?

– Есть предложения на сентябрь-октябрь: концерты в России, в Белоруссии, Израиле. Еще готовлю новый проект, который, уверен, многих удивит...